Чибрики.

Речь, конечно, о драниках. То есть, о картофельных оладьях. Но в нашей семье, спасибо маме, они почему–то назывались – чибрики.
Может от того , что мама долгое время жила в Саранске. Её линия идет от нашего прадеда – Анжея Фортунатовича Кончаковского (наверно – мне везёт всегда, именно, благодаря его отчеству).
Он был польский дворянин, восставший против русского царя, когда мы еще простирались от Варшавы до Аляски.
Русский царь был очень добрым, и прадед угодил в ссылку.

В Саранск.
Там он влюбился в столбовую дворянку.
Так появились на Руси – Кончаковские, моя мама, в частности.
И я – Владимир Кончаковский, по матери.
И не стал менять ничего, из уважения к отцу. Овечкину.
Так вот, вернемся к чибрикам.
Это было какое–то священнодействие. Все роли были расписаны.
Мы, с братом Сергеем, чистили картошку. Делали мы это очень быстро и без больших картофельных потерь. Тонко срезали. Папа умел точить ножи. У него был ремень, натянутый на некий станок с ручкой. Об него он точил опасную бритву Золлинген. Эхо войны. Он брился только опасной бритвой. И у него был помазок и маленький тазик, где взбивать пену.
Потом, оказавшись в Лондоне, возле Пэлл–Мэлл, я увидел эти пыльные витрины и краги для верховой езды, воротнички и помазки для бритья и медные ванночки, чтобы взбить пену.
И стеки, для хлестанья коней.
Этими ножами мы и орудовали.
Потом картошка неслась на кухню, где отец, или просто, папа, пропускал её через мясорубку.
Тут в дело вступала наша Королева – Мать.
Она делала лепёшки, зажаривала и в большом белом блюде, из американского сервиза (подарок дольних родственников из Техаса), подавала на стол.
Надо было ребром вилки несколько раз пробить чибрики, и в полученные каналы, залить сметану.
Потом, съесть штук десять и заорать, Мама!!! Я – всё!  Больше не могу!!!
Я думаю – это было самой большой наградой для неё.
Несуществующей дворянке.

Автор: Владимир Овечкин В.О.